http://lexpro.ru/articles/view/431
Законопроект о химической кастрации педофилов - мнение эксперта

Депутаты Госдумы в первом чтении приняли президентские поправки к Уголовному кодексу, ужесточающие наказание за педофилию.

За документ проголосовали 432 депутата, один воздержался. Против законопроекта не выступил ни один парламентарий. Обеспечат ли принятые поправки эффективную защиту несовершеннолетних от сексуального насилия? На этот вопрос новостной службе «LEXPRO» ответил Председатель Межрегиональной общественной организации «За права семьи» Павел Парфентьев.

- На вопросы права я смотрю с позиции человека, отстаивающего интересы семьи. И, с этой точки зрения, у меня двоякое отношение к законопроекту об усилении ответственности за педофилию, принятому сегодня в первом чтении.

С одной стороны, когда речь идет о доказанных преступлениях против половой неприкосновенности детей – наказание должно быть серьезным и неотвратимым. Растление малолетних детей – крайне общественно опасное деяние. Я не медик, и мне трудно авторитетно судить об эффективности тех или иных медицинских процедур – оставим этот вопрос специалистам. Но это – серьезные преступления, и они должны серьезно караться. И общество должно быть защищено от преступника. В принципе, любые разумные действия, направленные на достижение этой цели, можно лишь приветствовать, в том числе и с позиции семьи: родители хотят, чтобы их детям никто не угрожал.

Однако, у вопроса есть и другая сторона. Вот, мы все видели, что законопроект принимался на фоне настоящей кампании по отлавливанию педофилов. Каждый день звучали новости о новых пойманных педофилах – и трудно предположить, что это случайность, или что педофилы вдруг усилили свою активность как раз к рассмотрению законопроекта. Понятно, что это была именно целенаправленная кампания. А кампания в области уголовного права – вещь страшная. Когда уголовный «лес» рубят кампанейскими методами – неизбежно летят «щепки», то есть разрушаются судьбы и жизни невинных, ложно обвиненных людей.

И здесь особенно уязвима семья. Почему-то у нас очень часто защита ребенка от зла оборачивается защитой его от самых близких людей и от семьи. И здесь у меня вызывает большую тревогу то, что некоторые круги активно распространяют утверждения о том, что большинство людей, насилующих детей – их родные. Если верить некоторым активным «защитникам» детей – все родители – потенциальные злодеи, насильники, вообще – источник всяческих угроз для ребенка. В контексте такой пропаганды борьба с педофилами может стать, увы, просто хорошим предлогом для регулярного вторжения государства в жизнь семьи - скажем, в «профилактических» целях.

Играет тут большую роль и то, что наше процессуальное право, а особенно практика его применения – крайне несовершенны. Не секрет, что исход уголовного дела очень часто зависит от позиции следствия, порой произвольной. Наши суды не очень любят, увы, оправдательные приговоры – особенно в случае, когда создан некий пропагандистский фон, есть «соцзаказ».

Очень яркий пример тут – недавнее, совершенно безобразное дело Владимира Макарова, которого обвинили и, в первой инстанции, осудили по обвинению в изнасиловании малолетней дочери, основываясь на таких смехотворных косвенных «доказательствах» обвинения, что о справедливости судебного решения и добросовестности следствия тут, на мой взгляд, говорить просто невозможно.

Судьбы людей полностью зависят от решений следователя, попадают в руки совершенно некомпетентных экспертов. В этой ситуации от любого усиления наказания может пострадать невиновный, а это страшно. Я убежден, что о каком-то ужесточении наказания можно говорить только тогда, когда созданы все правовые условия для подлинно справедливого уголовного процесса. Только тогда это не принесет вреда, а в уголовном праве, как и в медицине, важно не навредить.

Очень пугает зарубежная практика, в частности – американская, которая может войти и в нашу жизнь. Во-первых, в отношении обвинений в педофилии, особенно в адрес родителей, в Штатах на практике действует своего рода презумпция виновности – ты виновен, пока не доказал обратное. Если ребенка «защищает» государственная служба, то ее специалисты заинтересованы в обвинительном приговоре – иначе выходит, что они зря вторглись в семью, а это может повлечь ответственность. В итоге случаев ложных обвинений, основанных на косвенных «доказательствах» - очень много. Люди годами сидят в тюрьмах, а потом доказывают, что они были невиновны. Это само по себе опасное для общества явление.

И вторая зарубежная тенденция – активное использование обвинений в педофилии в бракоразводных делах обиженными супругами. Намеки на это появляются уже и в России. Обвинительный уклон правосудия очень этому благоприятствует.

В целом, мне кажется, что такой закон следовало бы принимать только при условии комплексных изменений уголовно-процессуальных норм и практики в России.