http://www.gzt.ru/topnews/society/-nedostupnostj-obezbolivayuschih-vedet-k-evtanazii-/344105.html?from=1columndownfromindex
Недоступность обезболивающих ведет к «эвтаназии по-русски»
Житель Курганской области задушил больную раком жену по ее просьбе
Ирина Власова

В России учащаются случаи убийств и самоубийств неизлечимо больных, не получивших достаточной медпомощи. Обеспечение онкологических, ревматологических и других страдающих пациентов обезболивающими за государственный счет — длительный и сильно формализованный процесс. Врачи же не хотят «портить себе жизнь» лишними бумагами.

Когда жить осталось 2 месяца

Следственное управление Следственного комитета РФ по Курганской области сообщило 19 января о том, что вечером 9 января 2011 года 59-летний житель села Просвет Кетовского района в собственной квартире задушил ремнем свою 55-летнюю супругу. Мужчина рассказал следователю, что сделал это по просьбе своей жены и исходя из гуманных побуждений. «Супруга обвиняемого действительно болела тяжелым онкологическим заболеванием, но в данном случае это не является смягчающим вину обстоятельством. В российском уголовном праве нет такого понятия „эвтаназия“, к тому же в России эвтаназия запрещена», — говорят в пресс-службе ведомства.

Как пояснил GZT.RU руководитель Кетовского следственного отдела управления следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Курганской области Михаил Панов, уголовное дело возбуждено по ст.105 часть1, со слов мужа выяснено, что женщина болела онкологическим заболеванием желудка в течении трех лет, и перенесла операцию. Муж неоднократно возил ее к врачам в город Курган, где медики недавно сообщили супругам, что болезнь жены уже перешла в последнюю стадию, и женщина сможет прожить не больше 2 месяцев. «Общее состояние ее было удручающим, — сказал муж, – она страдала от болей, не могла отправлять физиологические потребности». Эти данные следствие будет проверять. «Все медицинские документы запрошены», — отметил Панов. Супруги жили вдвоем, детей у них не было.

Убийство больного даже по его просьбе — факт достаточно редкий, по словам Михаила Панова, в его практике первый. А со случаями суицидов тяжелых больных, как пояснил Панов, криминалисты встречаются. Знают о таких ситуациях и психиатры.

Не всегда причина в недоступности медпомощи

«Случаи такие бывают, говорит профессор, руководитель отдела государственного научного центра социальной и судебной психиатрии (ГНЦССП) им. В.П. Сербского Борис Положий, — хотя я не могу сказать, что их много. Зависят эти случаи суицидов, скорее, не от доступности медпомощи, а от индивидуальных особенностей человека, а, возможно, и от некой био-предрасположенности к самоубийству, хотя этот фактор пока дискутируется. Индивидуальная предрасположенность к суициду проявляется не всегда, зато мы знаем, что у суицидов чаще всего бывает много причин". Что касается проблемы эвтаназии (ассоциированного самоубийства), которую порой обсуждают при невозможности решить проблему боли, профессор высказался против нее категорически.

«Не мы дали человеку жизнь, не нам ее и забирать. Да и у человека психическое состояние может измениться даже за короткое время. Есть случаи излечения от болезни, остановки патологического процесса, об этом знают онкологи, — заметил Положий. — Я категорически против эвтаназии как по морально-этическим причинам, так и по медицинским соображениям".

Теоретически все проблемы решены

В общероссийском общественном движении «Медицина за качество жизни», GZT.RU пояснили, что на сегодняшний день все нормативные проблемы доступности обезболивания решены. И если где-то есть сбой, полагают в этой общественной организации, то это «просчеты конкретных работников на конкретной территории, все заявки на обезболивающие препараты в регионах обеспечиваются и оплачиваются полностью».

Неоднозначно оценивают ситуацию с доступностью лекарств от боли и в межрегиональной общественной организации «Движение против рака». В каких-то регионах, организация помощи таким больным осуществляется лучше, в каких-то — хуже, пояснил руководитель движения Николай Дронов. «Причем самое большое количество жалоб у нас на организацию медпомощи из Москвы и Санкт-Петербурга, и мы это связываем с тем, что здесь самое большое количество лечебных учреждений и больные более „продвинутые“, чем в отдаленных местах, в национальных республиках, где просто боятся жаловаться, „чтобы не было хуже“, — сказал Дронов. В пресс-службе движения не обладают полной статистикой и могут говорить только о двух анкетах, где есть жалобы не недоступность обезболивания и 10 звонках с жалобами на отказы в госпитализации и на отказы в прописывании препаратов.

На практике люди мучаются

«Получение наркотических, да и ненаркотических анальгетиков пациентами безумно формализовано. Врачи в поликлиниках стараются просто их не выписывать, чтобы не „закапываться“ потом в килограммах отчетности, потому некоторые тяжелые больные просто в муках умирают, — рассказал GZT.RU заместитель председателя Формулярного комитета, профессор Павел Воробьев, проехавший летом с просветительской миссией от Москвы до Дальнего Востока. — Чиновничий беспредел привел к тому, что сильнодействующие анальгетики врачи просто реально не выписывают. Это не борьба с наркоманами, которые все равно достанут то, что им нужно, а борьба со страдающими больными. Онколог выписать лекарство не может, может только его назначить. Получить лекарство, даже если выпишет врач, можно только по месту жительства. А если человек не живет там, где зарегистрирован? Причем, получить препарат в аптеке может только сам больной, а не его родственники. Либо, чтобы получать обезболивание, пациент должен ложиться в стационар, который в безнадежном случае старается больного не госпитализировать. А хосписов мало. Если больной лежит дома, то существует необходимость для участкового посещать его, что усугубляет положение врача, которых в поликлинике чаще всего не хватает. Если речь идет о глубинке, а не о Москве, то проблема еще более усложняется».

«Я по своему детству знаю, какой это ужас — отсутствие обезболивания, — сказал GZT.RU президент „Всероссийского общества гемофилии“ Юрий Жулев. — До сих пор, вспоминаю, мурашки по коже…Это просто сумасшествие, и можно ожидать чего угодно, от ухудшения состояния у больного после операции до суицида». Если есть медицинские показания к обезболиванию, то такая помощь должна быть обеспечена пациенту незамедлительно, считает эксперт. «Недоступность обезболивания — это проблема организации амбулаторной помощи и медпомощи на дому, — сказал Жулев. Многие медики считают, что решать необходимо вопрос о срочном обезболивании на дому у пациента, если таковое требуется.

Милосердие исчезает

По данным представителя ВОЗ Виллема Шолтена, который ранее презентовал исследование по доступности наркотических анальгетиков, «в мировых масштабах несколько сотен миллионов людей нуждаются в обезболивании хотя бы раз в жизни, и только крупица в сравнении с этой цифрой злоупотребляет наркотиками». Как считают исследователи, главными причинами такого положения вещей являются законы, ограничивающие применение анальгетиков и дефицит информации о лекарственных средствах (ЛС) у врачей, пациентов и представителей законодательных органов.

В 1996 году комитет по контролю наркотиков в РФ утвердил новые нормы отпуска ЛС на один рецепт. По некоторым препаратам они были увеличены в 20 раз. Также были введены понятия «койка паллиативной помощи», «койка хосписа», где нормы отпуска наркотических анальгетиков были увеличены в 100–150 раз, что позволяет проводить адекватную терапию в стационарах. Однако эти препараты доступны только в том случае, если их заказывают органы здравоохранения. Приобрести такие ЛС за наличный расчет законным путем невозможно.

Как рассказали врачи, большинство обезболивающих препаратов больным назначается только коллегиально, на врачебной комиссии, что хлопотно для медиков. Поликлиники и больницы часто не направляют вовремя заявок для того, чтобы нужные препараты были своевременно закуплены, а знания медиков, работающих в амбулаторном звене, о доступности противоболевой терапии остаются низкими, жалуются узкие специалисты. Главная же препона — бесчисленное множество отчетных документов, ограничений и отсутствие необходимых средств (для охраны аптек, например) для использования сильнодействующих препаратов. Многие специалисты, опрошенные GZT.RU, считают, что ограничения использования обезболивающих лекарств чрезмерны и не оптимальны, а общественные организации считают, что многие медики не хотят «повернуться лицом к пациентам». С сокращением государственных аптек и перепродажей их, говорят специалисты, ситуация будет только усугубляться.

«Такие лекарства несут убыток в чистом виде»

«Очевидно, что вопросы продаж, производства и доступности анальгетиков, и в частности наркотических анальгетиков, должно регулировать государство, — сказал GZT.RU директор российского представительства компании Cegedim Давид Мелик Гусейнов. — Себестоимость содержания охраны, камер слежения, сейфов, а только при этих условиях аптека может получить лицензию на продажу таких препаратов, продажи окупить не могут. Такие лекарства несут убыток в чистом виде».

Эти препараты крайне дешевы, заметил эксперт, бизнесу не выгодны, и у аптек, которые продают их, на первом плане должна стоять социальная функция, это в абсолютном большинстве случаев государственные аптеки или аптечные сети. Но все чаще государство выставляет государственные аптеки на продажу из-за слабого менеджмента. В этом случае доступность таких препаратов сильно ухудшается, поскольку «частнику они неинтересны», заметил эксперт.

С закрытыми глазами

Один из пациентов рассказал GZT.RU о случае, когда в Санкт-Петербурге одному из медиков самому пришлось добывать лекарства для своей больной раком матери — она не была зарегистрирована в городе. Достать лекарства ему не удалось, и врачу пришлось искать в северной столице героин, чтобы помочь умирающей матери. Но не редкость, когда близкие пациентов, тяжело страдающих от боли, вынуждены покупать дополнительные дозы лекарств у тех же медиков поликлиник, чтобы обойти ведомственные инструкции. Случай, когда в Московской области 84-летний мужчина, после перенесенной, в связи с холециститом, операции, через месяц покончил жизнь самоубийством от нестерпимой боли, а также самоубийство Людмилы Зиминой в Королеве из-за недоступности обезболивания доказывают наличие этой проблемы в отечественном здравоохранении.


http://medportal.ru/mednovosti/news/2010/12/01/narco/
ФСКН приступила к разработке антинаркотической госпрограммы

Глава Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) Виктор Иванов на выездном совещании Государственного антинаркотического комитета (ГАК) в Ханты-Мансийске заявил, что в начале 2011 года будет разработана и утверждена антинаркотическая Госпрограмма, сообщает ИТАР-ТАСС.

По словам Иванова, о необходимости подобных мер свидетельствует рост смертности от употребления наркотиков - в текущем году они стали причиной более 100 тысяч смертей. Сложившуюся ситуацию глава ФСКН назвал "наркотическим апокалипсисом".

Кроме того, с 2012 года Минфин планирует распределять до 90 процентов расходов именно через госпрограммы.

Основной целью программы по реализации Стратегии антинаркотической политики РФ, по мнению Иванова, должно стать кардинальное снижение спроса на наркотики и развитие системы медицинской и социальной реабилитации наркозависимых. Для обсуждения этой программы он предложил провести специальное заседание Госсовета РФ.

Особое внимание глава ФСКН уделил набирающей обороты дезоморфиновой наркомании, которая по масштабам и числу смертей практически сравнялась с героиновой. Дезоморфин ("крокодил") – это синтетический опиат, получаемый в кустарных условиях из кодеина, который входит в состав многих безрецептурных препаратов. В последние три года, когда на территории РФ появилось большое число дезоморфиновых наркоманов, продажи кодеинсодержащих препаратов выросли в разы. При этом "крокодил" значительно превосходит героин по токсичности.

В связи с этим Иванов заявил о необходимости в ближайшее время ограничить оборот этих лекарств. Как пишет "Комсомольская правда" по материалам заседания ГАК, с 1 мая 2011 года они будут продаваться по рецептам.


http://medportal.ru/mednovosti/news/2009/07/03/roszdravnadzor/
Росздравнадзор расширит список наркотиков

Росздравнадзор предложил пополнить список наркотических препаратов некоторыми рецептурными лекарствами, которые нелегально используются в качестве заменителей наркотиков. Об этом сообщил РИА Новости глава ведомства Николай Юргель. Конкретные препараты и активные компоненты названы не были.

По словам Юргеля, Росздравнадзор и Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) подписали соглашение о взаимодействии, согласно которому эксперты службы будут при необходимости участвовать в проверках аптек наркополицейскими.

"Наиболее актуальным вопросом нашего сотрудничества с ФСКН и правоохранительными органами является пресечение нелегального оборота ряда рецептурных препаратов, используемых в качестве заменителей наркотиков. Росздравнадзор выступил с инициативой, поддержанной Минздравсоцразвития России и ФСКН, включить эти лекарственные средства в список наркотических. В настоящее время готовятся соответствующие документы", - сообщил Юргель.

Конкретные препараты, которые планируется включить в список, названы не были. Однако, выступая ранее, глава ФСКН Сергей Иванов заявил, что наркоманы получают из лекарств дезоморфин – наркотический анальгетик, по силе превосходящий морфин примерно в 10 раз. Для его синтеза используется более слабый наркотик кодеин, который является компонентом таких лекарств как "Пенталгин", "Коделак", "Терпинкод", "Солпадеин" и другие. Видимо, речь идет именно об этих препаратах.
Кроме того, после обнаружения фактов незаконной торговли рецептурным препаратом буторфанолом в аптеках Подольска, ФСКН выступила за включение этого вещества в список наркотиков. Буторфанол – это синтетический опиоидный анальгетик, отличающийся по действию на различные опиоидные рецепторы от морфина и героина. Он часто вызывает дисфорию вместо эйфории, поэтому обладает гораздо меньшим потенциалом злоупотребления и зависимости, чем "традиционные" опиаты. Применяется в медицине при мигрени, послеоперационных болях и для обезболивания родов.